Грета Йонкис



Лили Марлен... Лили Марлен... С экрана телевизора несётся знакомый, чуть с хрипотцой голос. Поёт Патриция Каас. Но для меня эта песня нерасторжимо связана с Марлен Дитрих. Эта солдатская песня, песня о девчонке, которая стоит под фонарём у казармы в ожидании кавалера, стала одной из известнейших песен нашего столетия. Её триумфальное шествие началось в годы Второй мировой войны.

Я услышала её впервые в Одессе. Вначале – только нежную мелодию. Её наигрывал на губной гармошке немецкий военнопленный. Может быть, я ещё расскажу о нём. Но мне выпало редкое счастье услышать её в исполнении Марлен Дитрих со сцены.

В 1964 году она приехала в Россию. Мой друг по аспирантуре добыл билеты на её концерт в Театр эстрады у Москва-реки, подле Дома на набережной. В ту пору стены дома ещё не были сплошь покрыты памятными досками с именами тех обитателей, кого в тридцатые годы по ночам увозили отсюда в пыточные камеры Лубянки. Довольно-таки заштатный зал отвели звезде мирового кино. Впрочем, её фильмов в Союзе не видели. Скажи кому на Западе – не поверят. Мы с другом оказались на самой верхотуре, почти под потолком, но зато у нас был бинокль – один на двоих.

Гаснет свет, и в луче прожектора из правой кулисы появляется чарующе прекрасная, в шикарном переливающемся платье (немного тюля и много бриллиантов) и в длинной накидке из белых песцов Марлен Дитрих. Луч ведет её за собой, перемещая к середине сцены, песцовый шлейф волочится по полу. Отвечая на овацию, она склоняется в низком поклоне.

Первый номер – любовное танго "Джонни". За роялем – молодой элегантный красавец Берт Бакарак. Он подаёт знак оркестру. Оркестр играет вступление, с первым же словом взмывают руки Марлен, роскошный палантин спадает с плеч и ложится у ног белым облаком, из которого она как бы вырастает в своём сверкающем платье, маленькая и тонкая, с гордо поднятой белокурой головой. Она поёт, но слова заглушает гром овации. Зал приветствует её стоя. Видеть Марлен – такая же радость, как слышать. Это женщина неправдоподобной красоты, и при том женщина-легенда. Возлюбленная Ремарка, Жана Габена, подруга Хемингуэя и Жана Кокто... Одни эти имена способны свести с ума, во всяком случае, нас, молодых филологов. Но для меня бесконечно важнее то, что Марлен – соотечественница и современница моего отца. Я уверена: он видел "Голубого ангела", а потому с особым волнением слушаю песни из этого фильма, которые она исполняет в тот вечер. Их написал Фридрих Холлэндер. Одна из них – "Я с головы до ног создана для любви" – воспринимается как девиз жизни этой потрясающей женщины.

Марлен Дитрих весь вечер пела на английском языке, но "Лили Марлен" в аранжировке Берта Бакарака, которой закончилось первое отделение, она исполнила по-немецки. Одна из самых популярных песен Второй мировой войны. Эту мужскую песню Дитрих пела перед американскими солдатами в последние годы войны. Песня путешествовала с ней по фронтовым госпиталям. Британские солдаты сделали её своей. А на русский её вольно перевёл наш Бродский. Он любил её и часто напевал. Хотите послушать? Дарю вам первый и последний куплеты:
Возле казармы, в свете фонаря
Кружатся попарно листья сентября,
Ах, как давно у этих стен
Я сам стоял,
Стоял и ждал
Тебя, Лили Марлен,
Тебя, Лили Марлен.

Кончатся снаряды, кончится война,
Возле ограды, в сумерках одна,
Будешь ты стоять у этих стен,
Во мгле стоять,
Стоять и ждать
Меня, Лили Марлен,
Меня, Лили Марлен.



Во втором отделении певица появилась в розовом искрящемся платье, облегающем её от шеи до пят. В узком луче света она в свои шестьдесят с лишним лет гляделась как танагрская статуэтка. Гвоздём, или как теперь говорят, хитом этого отделения стала песня Пита Сигера "Куда исчезли все цветы?"

– Куда исчезли юноши? – Все до одного в могилах. Её низкий и тихий голос переходил в хриплый стон, когда она пела эту песню. Бледное лицо, рот как кровавая рана, в глазах – огненные молнии. Всё это наполняло душу ужасом, а тут ещё тихий плач оркестра.

Представление, которое Марлен Дитрих создала вместе с Бакараком, было просто несопоставимо с тем, что предлагала нам наша эстрада. Но не меньше чем красота и искусство актрисы, меня поразили её раскованность и открытость, с которой она, не таясь, демонстрировала свои отношения с молодым музыкантом. Он глядел на неё с обожанием, и это было всем понятно. Но когда она, уходя со сцены, ласково взъерошила ему волосы, перед нами как бы ожил миф о богине, которая спускалась с Олимпа, чтобы любить смертных юношей. Смею думать, многие в зале почувствовали к счастливчику дикую ревность.

Сегодня Марлен Дитрих, как и моему отцу Вилли Риве, исполнилось бы сто пять лет. Нордические богини, в отличие от древнегреческих, как известно, смертны. Ушла и Марлен Дитрих. Но каждый, кому довелось её видеть, благодарен судьбе.

Прощай, Голубой ангел!